В поисках ветра силы.
Метафизическое лето.
Настроение бучацкого посвящения, познанное в мае
в Голубом каньоне, пронесло меня через всё лето этого
года. Оно было совсем не таким, как преды-дущие, хотя,
казалось бы, повторялись те же самые приключения на
дорогах странствий.
Весной я познакомился с Волоханом – прочитав первую
часть моих запи-сок, называвшуюся в первой версии
«Три літа», Волохан пришел ко мне домой с бутылкой
вина, чтобы поделиться впечатлениями, и так началась
наша дружба. Вскоре мы поехали в экспедицию в Заруб,
где было много разных интересных похождений, которые
в молодости всем нам дарит лето. Мне запомнилось,
как Волохан, набрав в яру серой глины, несколько дней
старательно лепил из нее круглую чашу – «для сжигания
эзотерических рукописей», как пояснил он; и как мы
долго рубили толстую грушу, закрывавшую нам вид на
Зарубину гору.
Когда экспедиция закончила свою работу, мы отправились
странствовать дальше, сначала в Бучак, на хутор Билянивка,
где в то время собралась большая богемная компания,
а потом на Бабину гору. Волохан познакомил меня со
своими друзьями – Мишей и Шри Филиппом, и так это
лето подарило мне встречу на дорогах странствий с
людьми пути. С каждым из них меня потом свя-зывали
долгие, многолетние отношения, складывавшиеся по-разному,
но у каж-дого я научился чему-то важному и ценному.
Ведь несмотря на все отличия в жизненном пути нас
объединяло нечто общее, роднящее наши души – годы
мо-лодости, проведённые в этих горах, и то великое,
необъятное и неописуемое словами, что коснулось там
нас.
Это нечто было как вкус безбрежной дали, как прелесть
манящей свобо-ды, как загадочность бессмысленных слов
«жизнь-бесконечна...» Прикоснув-шись к нам когда-то,
оно наложило на каждого из нас свой отпечаток на всю
оставшуюся жизнь. Это нечто было во всём – в водах
и в небесах, в событиях повседневности и в снах; оно
было во всём процессе существования и мы даже не заметили
как это вошло в нас.
У каждого из нас оно проявлялось по-своему, но по
своей сути было од-ним и тем же – запредельным, прикоснувшимся
к нам среди этих гор. Как будто в те годы там распахнулись
некие невидимые врата – врата в запредельное, дали
нам редкую возможность войти в них, а потом, спустя
время, опять закрылись. Своими путями мы шли к нему,
своими способами мы искали его, и каждый из нас по-своему
нашел его. И тогда нашим жизням суждено было пересечься...
Я помню, как в один из дней мы сидели на песчаном
склоне холма непо-далеку от Бабиной горы – Шри Филипп
на большом камне, а мы с Волоханом на песке и разговаривали
о Душе Мира, о бучацком посвящении и о судьбах людей
Пути в этих горах. Здесь, у этого камня я не раз сидел
в уединении и со-зерцании, наслаждаясь свободой и
думая о встрече с себе подобными, но мне трудно было
представить, что такой разговор действительно когда-либо
про-изойдёт. Но вот этот такой миг настал.
Через пару дней я вернулся в Киев, а Волохан остался
на Бабиной горе, чтобы дописать книгу об эзотерической
психологии. Меня же настроение мета-физического лета
понесло дальше – в Таджикистан. Мне казалось, что
там, сре-ди снежных гор Памира, я найду то, что искал
здесь – разгадку тайны великого полдня и ветра силы.
Простившись со своими новыми друзьями, делившими со
мной дороги странствий, я купил билет до Душанбе –
Парапамир властно звал меня.
13
14
15
16 17
18
19
20
21
22
23