В поисках ветра силы.
Альфа и Омега.
Прошла осень, настала зима и когда в конце февраля
1985 года установилась морозная солнечная погода,
мне снова захотелось оказаться среди Волшебных Гор.
Поскольку в те дни кроме далеких гор мои мысли занимала
еще и девушка Таня, с которой я недавно познакомился,
то я соблазнил её идеей совершить зимний поход по
льду в некое глухое село, где можно будет заночевать.
Вернее, не просто заночевать, а провести ночь... Наш
роман, которому суждено было длиться недолго, тогда
только начинался, и это было, конечно же, наиболее
вдохновляющей частью путешествия и его целью. Меня
воодушевила идея зимой, в сильный мороз, провести
с женщиной ночь на печи в первобытной сельской хате,
где пахнет сеном, а в тишине потрескивает пламя свечи.
Приехав утром на автобусе в Переяслав, мы вышли на
лед с радужно переливавшимися кристаллами инея, образовавшимися
на снегу безветренной морозной ночью. Идти было легко,
на поверхности льда лежал слой смерзшегося снега,
а в лицо светило солнце, уже довольно теплое в конце
зимы. Впереди на горизонте белели склоны гор, яркий
свет блестел на снегу, а над головой было морозное
небо, темно-синее в зените и светлеющее по краям до
прозрачной космической голубизны. Голубой горизонт
кольцом охватывал собой весь мир, заполненный сиянием
и холодом, а бесконечная высота неба поражала воображение.
Хотелось запрокинуть голову и раствориться в безбрежности
небес, в ярком солнечном свете, отражающемся от полярной
белизны заснеженного льда... Было что-то фантастическое,
запредельное и нереальное в этом хрупком зимнем пространстве
белого снега и голубого льда, пространстве прозрачности
и чистоты, созданном неземным холодом.
Достаточно первого дыхания весны, первого теплого
ветра, и эта прозрачность мира, влекущая и дух к такой
же чистоте и ясности, быстро исчезнет. Начнут таять
снега, в лесах потекут ручьи, потянутся из дальних
стран стаи перелетных птиц, возвращаясь на родину;
потом растет лед на реке и среди пожухлой серой прошлогодней
травы появятся первые цветы – признаки наступление
еще одной весны, как и каждая предыдущая весна, обещающей
что-то новое и неизвестное…
Мы шли довольно долго, почти весь короткий зимний
день, временами подкрепляясь печеньем, шоколадом и
кофе. В начале нашего путешествия я опасался, что
моя спутница начнет ныть и капризничать, но Тане понравилось
идти по белой снежной равнине в голубую даль.
Солнце стало клониться к вечеру. Лиловыми стали
горизонты и порозовел край синего неба, а после долгого
путешествия по льду в сердце зрело чувство умиротворения,
превращавшее и чашу сердца в нечто столь же огромное,
как купол небосвода, раскинувшийся над всей землей
холодными и прозрачными красками зари. «Мы – фантастические
существа в фантастическом мире» – вспыли в памяти
слова из книги Кастанеды.
Наконец мы оказались возле долины, лежащей между гор.
Там, в расположенном в ней селе, в те годы глухом
и заброшенном, у нас была возможность заночевать.
Солнце зашло за холмы и с неба начал падать сильный
мороз. По тропинке мимо сугробов, наметенных февральскими
вьюгами, мы вскоре дошли до первых хат. Людей не было
видно и только запах дыма напоминал о том, что здесь
кто-то есть.
После целого дня, проведенного на морозе, приятно
было зайти в хату, затопить печь и греть руки над
быстро накаляющейся железной плитой. Таня сидела у
открытой дверцы печи. Красноватый свет садящегося
солнца проник через окно и коснулся ее лица, придавая
ему некую загадочность. И когда я смотрел на эту земную
женщину, с которой мы были мало знакомы – женщину,
поддерживающую огонь в печи, как будто это действительно
был алхимический огонь – мне казалось, что сегодня,
пусть на один день и одну ночь она стала тем пустым
зеркалом, в котором отражается моя мечта.
А вечерний свет, проникающий в хату через замерзшие
окна, заполнил собой все пространство комнаты, и последний
красно-золотой луч солнца лег на голубовато-белые
стены. Отблеск красного огня в печи, гудение пламени
и близость женщины, с которой мы проделали сегодня
длинный путь по льду, по тайным зимним путям войдя
никем не замеченными во владения ветра силы… Казалось,
что в этот вечерний миг прикоснулась к миру загадка.
Поистине, мы – фантастические существа в фантастическом
мире…
Расстегнув куртку, я сидел на широкой деревянной
лавке, прислонившись спиной к постепенно нагревавшейся
печи. Гудел огонь и если приложить руку к теплым камням,
можно было почувствовать в них едва заметную дрожь
от пламени. На столе из старых, почерневших досок
стоял закипевший чайник, была разложена всякая еда,
которую мы принесли с собой, а последний красный луч
солнца озарял все это своим неправдоподобным сиянием...
И запах духов от волос женщины – в этой древней хате,
где пахнет мышами, сеном и дымом... какой странный
контраст... поистине, пересечение двух миров... ведь
мы – фантастические существа в фантастическом мире...
Я пил из горячей железной кружки чай, а она не пила,
а только смотрела на свою чашку, на поднимающийся
из нее пар, озаренный закатным красным светом, и едва
заметно улыбалась, так что невозможно было понять
– действительно ли это улыбка, или только загадка...
Солнце село за гору, вечер быстро угас и небо стало
совсем темным. Мы вышли во двор, постояв в снегу у
старой кривой яблони, глядя на мерцающие всеми цветами
радуги морозные звезды и говоря о чем-то пустом и
милом, о чём обычно говорят в таких случаях мужчина
и женщина. Холодало, и Млечный Путь с мириадами роящихся
звезд, яркий и отчетливый, поднимался из-за горы,
прочерчивая собой все небо, а другой его край таял
в серебристом зареве восходящей луны.
Замерзнув, мы пошли обратно в дом, где уже было довольно
тепло. Я подкинул побольше дров и мы полезли на печь,
где в дальнем углу горела свеча. Там между нами и
произошло то, ради чего мы сюда шли через бесконечную
ледяную равнину – шли в голубую даль, во владения
ветра силы...
О, эта старая как мир игра вечности – пустое зеркало
и безличный, бесформенный, подобный великому древнему
океану поток жизненной силы, заключенный в теле женщины...
Та игра, в которую могут играть только двое...
«Я есть Альфа и Омега, начало и конец...»
Давно догорела свеча. Лежа без сна и смотря в темноту,
я слушал звук ветра, шумящего над крышей и потрескивание
углей в печи, вспоминая строки Богдана Антонича:
«Лежиш на хутрі ночі тепла й вірна
Мудре коло життя завершене
За смерть сильніше лиш кохання…» |
Вот сейчас мы лежим с этой женщиной на печи, вдали
от города и привычного мира, в этом чужом доме, где
мы оказались по воле случая... Завтра мы уйдем отсюда,
а послезавтра, может быть, наши судьбы расплетутся
так же легко, как и сплелись, и останется в душе только
примарний сріблистий слід, вабливий, як слід від далекої
зірки... Ведь путь – это свобода.
Тихо, чтобы не разбудить свою спутницу, я слез с печи
и прошел к окну. Внизу, на полу было гораздо холоднее.
Окно слабо светилось от лунного света, и тонко свистел
ветер в едва заметной щели у края стекла. Виднелись
большие звезды, ставшие к середине ночи еще ярче.
Мое внимание привлек шорох. Снаружи окно было до половины
заложено сеном, и в этом сене возился какой-то маленький
зверёк. Я зажег тусклый фонарик и посветил через полузамерзшее
окно. Между сеном и стеклом сидела мышь, ослепленная
светом, и таращила на меня черные бусинки глаз.
Где-то в небе возник гул самолета и проник через стены
в хату – далекий и сильный, он долго тянулся, медленно
проходя через весь небосвод... как Млечный Путь. В
этом звуке мне вдруг открылось мгновение такой безбрежности,
такой бесконечности жизни… Казалось, в этом миге было
всё – прошлое и будущее, весь мир... Альфа и Омега,
начало и конец...
Ничто не закончено, и путь всё так же простирается
передо мной без конца. И может быть, он ведет гораздо
дальше, чем я могу себе представить. Ведь мы – фантастические
существа в фантастическом мире.
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23