В поисках ветра силы.
Год Дракона.
Через несколько дней навигация закончилась, ночью
пришел буксир и утром потащил нашу баржу на Киев.
Погода была плохая, над скрывшимися в туманной мгле
горами висело низкое серое небо и шел дождь. Завернувшись
в ватник, я стоял у борта баржи и пытался разглядеть
контуры гор. Возвращаться в город не хотелось, потому
что было непонятно, как жить дальше. Но и тут оставаться
уже не было желания. Два года назад, бросив всё и
перебравшись в Григоровку, я думал, что это надолго
и что здесь можно будет жить какой-то иной, альтернативной
жизнью. Что ж, это удалось – ещё совсем недавно я
сидел под деревом бодхи и размышлял о свете великой
пустоты и о свободе, которую мне дарит этот свет.
Однако постепенно я стал понимать, что устал от сельского
образа жизни, и что пришла пора покинуть эти холмы
для чего-то иного – правда, пока ещё не было понятно,
для чего именно.
Баржа проплывала мимо Переяслава и маяков, где мы
были прошлой зимой с Максом и Дибровой. Бушевал ветер
и волны бились о ржавый борт. Я зашел в каюту, закрыл
дверь, затопил печь и начал сжигать в ней уже ненужные
вещи – всякие бумаги, дневники странствий, эзотерические
тексты и остатки психотропных субстанций. Потом за
борт полетели финка и разные культовые предметы. Начинался
новый период жизни, в котором мне все эти вещи уже
не будут нужны. В печи гудел огонь – бумаги горели
хорошо, а я сидел на ящике, глядя в огонь и слушал
музыку.
В ту осень я полюбил Стинга, человека моего поколения
(он родился в октябре 1958 года) – как раз началось
его восхождение к зениту славы и ко мне в руки попал
его недавно вышедший альбом "Nothing Like the
Sun" – "Nada Como el Sol". Я проникся
духом его песен ("Sister Moon… my mistress eyes
are nothing like the sun…"). Почему-то именно
он, Гордон Самнер из группы «Полис», получивший произвище
«Стинг», потом на много лет стал для меня символом
культового героя наступающей эпохи 90-х. Заканчивались
80-е, когда мы были просто бродягами на дорогах, жизнь
изменялась, и умы начинал занимать новый образ человека,
соединяющего в себе индивидуализм и творческое начало,
нашедшего своё место в социуме и в то же время живущего
чем-то своим, лишь ему известным – оставшегося странником,
«бродягой западного мира», всё так же ищущим что-то
неведомое, что всегда искали странники – личную силу,
свой особый кайф или, может быть, мгновение вечно
настоящего – кайрос… Мне тоже хотелось изменить свою
жизнь, оставшись при этом собой.
Вскоре после того, как я вернулся в город, Марина
предложила мне все бросить «к ёбаной матери», как
она выразилась, и уехать с ней в Америку. Идея была
заманчивая – мне ведь всегда хотелось попасть в Беркли
или в Биг-Сур, и я думал, что может быть больше никогда
не попаду в мои горы...
Но в конце декабря неожиданно позвонил Шкипер и предложил
поехать в Лукавицу. Я воспринял это как указание ветра
силы и не стал сопротивляться. Новый год мы встретили
со Шкипером и его подругой Таней на вершине горы в
лукавском лесу – скромно, но интересно. Пошатались
по безлюдному ночному селу, изображая крики сов и
вопли духов, напугали до смерти собак, а на другой
день с самого утра отправились в дальнюю дорогу –
в сторону горы Вихи и Голубого каньона. Я сказал Шкиперу
и Тане, что покажу им места, в которых они ещё не
были, но у меня кроме того была иная цель – почему-то
я вспомнил о скелете огромного кабана, лежащего на
горе над каньоном, и мне захотелось попасть в это
место.
Дорога была дальняя и сильно обледеневшая, я всё время
падал и мрачно шутил, что, наверное, пришло время
мне убиться и найти достойную смерть – в полях, как
дикий зверь. Идти было тяжело и мы оказались возле
каньона уже во второй половине короткого зимнего дня.
Снега почти не было и белые кости кабана были хорошо
видны в траве. Я поднял огромный череп – он напоминал
мне лик некого неведомого духа – и попробовал одеть
его себе на голову как шаманскую маску, вспомнив,
что в прошлом году это сделала Гела, известная в то
время бучацкая колдунья. Но, видимо, голова у меня
была побольше и ничего не получилось.
Не знаю, зачем, но я сложил кости и череп кабана себе
в рюкзак и мы пошли обратно. Когда мы были в мрачном
зимнем лесу, начали опускаться сумерки. Ноги устали
в тяжелых сапогах, а нести скелет кабана было нелегко.
Пошёл мокрый снег и я почувствовал, что силы покинули
меня. Шкипер с Таней ушли далеко вперёд, а я сел на
краю дороги в грязь, чтобы перевести дух.
День угасал и горы окутывал мрак. На миг я как бы
увидел себя со стороны – оборванный безумец в ватнике,
несущий в рюкзаке скелет кабана, неизвестно куда и
зачем. А главное, непонятно было, зачем вообще всё
это... На мгновение пронеслись воспоминания о солнечном
лете, о сверкающем свете, о дорогах волшебной страны...
казалось, что все это было не со мной... так, какой-то
яркий цветной фильм... «Духи гор отвернулись от меня»
– подумал я. – «Эзотерическая жизнь не удалась…»
Но потом я собрался с силами – ведь не сидеть же здесь
в грязи, к тому же в хорошо знакомом месте... смешно
и глупо. Так я добрёл до Лукавицы, пояснив свою задержку
тем, что кабаний скелет оказался тяжелее, чем я думал.
В хате я обогрелся у горячей печи, выпил крепкого
чаю и в полночь мы со Шкипером пошли прогуляться к
ясеню. Облака разошлись, и сев на пороге хаты Макса
мы созерцали полную луну, светившую через голые черные
ветви дерева бодхи. Так мы сидели долго, не говоря
ни о чём – ведь Шкипер человек опытный и хорошо знает,
как созерцать луну. А потом я почувствовал, что в
какой-то миг мой ум, а потом и мое «я» растаяли в
лунном свете, извечно льющимся с черного неба над
этими горами и над всем миром. Меня подхватил этот
поток чего-то великого и необъятного, возникающий
в неизвестном и исчезающий в столь же неведомом, и
я почувствовал зов будущего.
Огромное и непостижимое, оно было впереди – там, откуда
струился над миром лунный свет. «Nada Como el Sol...
my mistress eyes are nothing like the sun...». В этот
миг моё старое «я» угасло, увяло под деревом бодхи,
а на смену ему духи гор вдохнули в меня новое «я»,
сотканное из потока лунного света и холодного ветра,
вобравшее в себя неведомость будущего.
И тогда всё изменилось. Где-то там, за горой, над
которой стояла белая луна, передо мной открылась новая
жизнь. Я не знал, что будет со мной – попаду ли я
ещё когда-нибудь к этому дереву бодхи, или окажусь
с Мариной в Америке. Да и какая разница... Главное,
что снова передо мной простирался путь без конца,
и снова мир звал меня своими дорогами. Снова я чувствовал
себя странником, идущим к Солнцу.
Не сговариваясь, мы со Шкипером встали, посмотрели
друг на друга, всё поняли без слов и пошли обратно
– две тени, бредущие в лунном свете по ночной сельской
улице.
Так мир дал мне новое рождение и очередной дар силы.
Наступал Год Дракона...
24
25
26
27
28
29
30
31
32