Древнеегипетская «Книга
Мертвых» Перевод с
древнеегипетского, введение и комментарии —
М. А. Чегодаев
ревнеегипетская «Книга Мертвых» — это не книга
о смерти. Это книга о жизни, победившей смерть.
Парадоксально, но столь эффектное название, ставшее почти
таким же распространенным символом Древнего Египта,
как пирамиды, мумии и папирус, совершенно не соответствует
содержанию и идее самого произведения. Более того,
оно прямо противоположно по смыслу подлинному его названию.
«Книга Мертвых» — это калька с арабского
Kitab al-Mayyit («Книга мертвого человека»). Этим термином
нынешние египтяне обозначали папирусные свитки с таинственными
письменами и рисунками, которые они находили вместе
с мумиями своих далеких предков, никак не распространяя его
на содержание текста, которого они, разумеется, не знали.
Уже давным-давно Древний Египет совершенно превратно представлялся
европейцам страной смерти, в которой жили люди,
поклонявшиеся ей и всю жизнь готовившиеся умереть. Видимо,
поэтому название «Книга Мертвых» так прочно связалось с этими
погребальными текстами, хотя египтологи хорошо знают,
что оно более чем условно. Подлинным названием произведения
было «Эр ну перэт эм херу» — «Изречения выхода
в день». В нем отражается основная суть этого
замечательного текста: помочь умершему миновать все опасности
загробного мира, пройти посмертный суд и вместе с солнечной
баркой бога Ра вновь вернуться на землю, т. е. ожить,
воскреснуть — «обновиться», как говорили египтяне.
Победить смерть, чтобы вести уже потом духовно-чувственное
существование в омоложенном, прекрасном, нестареющем теле
на вечно прекрасной плодородной земле в окружении своих родных
и близких. Это книга о преодолении смерти, о победе
над ней и одновременно о том,
как это сделать.
Предлагаемый читателям перевод некоторых глав знаменитого
древнеегипетского заупокойного текста является фактически первой попыткой
его перевода на русский язык непосредственно с оригинала,
донесенного до нас египетскими папирусами II — I тыс.
до н. э. В начале века был осуществлен перевод
«Книги Мертвых» на русский язык с английского перевода,
ныне практически недоступный, а позднее в нескольких
египтологических работах приводились переводы 125-й главы, содержащей
описание посмертного суда над покойным, и некоторых других.
К сожалению, это все, чем может воспользоваться
русскоязычный читатель для ознакомления с одним
из важнейших памятников древнеегипетской религиозной мысли
к заупокойной литературы. А опубликованный несколько
лет назад журналом «Наука и религия» материал
под заголовком «Египетская Книга Мертвых» является сокращенным
переводом с польского перевода книги «Ам-Дуат» —
очень важного, но совершенно другого текста (никогда
и никем, кстати, «Книгой Мертвых» не называвшегося),
и может только ввести читателя в заблуждение.
Между тем «Книга Мертвых» была переведена практически
на почти все европейские языки, что дает возможность
ознакомиться с ней специалистам-религиеведам (египтологи,
естественно, читают ее в оригинале). Возможно, этим, наравне
с вполне определенными идеологическими ограничениями,
и объяснялась столь малая заинтересованность специалистов
в существовании русского перевода «Книги Мертвых». Но думается,
что и неспециалистам в России было бы интересно
познакомиться с ней, тем более что интерес к древним
религиям в нашей стране не ослабевает, а по-настоящему
научных изданий и публикаций для широкого круга читателей
на эту тему почти не встретишь.
История «Книги Мертвых» восходит к бесконечно отдаленным временам,
когда первобытные религиозные представления древних обитателей нильской
долины стали складываться во все более усложнявшийся культ
местных богов и оформившийся в своих основных особенностях
погребальный ритуал. Видимо, еще до объединения Египта
в одно государство, в дописьменный период, начал складываться
сборник заупокойных формул, много позднее, при фараонах
V — VI династий
(ок. 2355 г. до н. э.) начертанный на стенах
погребальных камер уже весьма скромных по размерам
царских пирамид (знаменитые грандиозные пирамиды в Гизе —
«безмолвны»). В первый раз это произошло при фараоне
Унисе, уже на исходе Древнего царства.
Эти надписи обнаружил в конце прошлого века выдающийся
французский египтолог Г. Масперо и назвал их «Текстами
Пирамид». Это произведение, судя по всему,
было записью погребального ритуала и касалось исключительно
царской особы, что, естественно не означает, что у всех
прочих обитателей Египта вообще не было никаких представлений
о посмертном существовании. Однако в гробницах некрополей
Древнего царства текстов, касающихся посмертного проживания «простых»
умерших, нет. Так что, говоря об эпохе Древнего царства,
мы можем судить только о посмертном бытии фараона, которого
ожидало предстояние перед богами и вступление
в их сонм. После смерти он взлетал на небо
и там, в бесконечном звездном пространстве, плыл вместе
с солнечным богом Ра в «Ладье Миллионов Лет». «Твои
крылья растут, как у сокола, ты широкогрудый,
как ястреб, на которого взирают вечером, после того
как он пересек небо»; «Летит летящий. Он улетел
от вас, люди, ибо он не принадлежит Земле,
он принадлежит небу...»
В «Текстах Пирамид», как пишет замечательный русский ученый
Б. А. Тураев, «...было найдено первое звено
той непрерывной цепи заупокойных магических памятников, которая
тянется на всем протяжении египетской языческой (отчасти
и христианской) цивилизации и наиболее известным представителем
которой до тех пор [до обнаружения «Текстов
Пирамид» — М. Ч.] был сборник, названный в науке
«Книгой Мертвых»... Для тех, кому известны этого рода
произведения у других народов, здесь найдутся знакомые черты:
заговоры, действенность которых основана на вере в силу слова,
в силу знания имен существ, с которыми связано загробное
благополучие, ссылки на прецеденты из истории богов,
а вследствие этого — намеки на мифы, нередко для нас
непонятные, употребление храмовых ритуальных текстов в качестве
заговоров, иногда с приписками, свидетельствующими силу данного
изречения в устах знающего и правильно произносящего его.
Таким образом, эта богатая сокровищница заключает в себе
возгласы и формулы, сопровождавшие заупокойные обряды, —
заклинания против демонов, пресмыкающихся и других врагов
умершего царя, молитвы и обрывки мифов, служившие тем же
магическим целям. Все это написано архаическим языком
и письмом, архаической орфографией, приспособленной
для магических целей и избегавшей употребления иероглифов,
изображавших живые существа, способные вредить покойному даже со стен
надписи. Зеленый цвет иероглифов, цвет воскресения,
уже внешним видом свидетельствует, что этот древнейший
литературный памятник человечества является вместе с тем
и древнейшим словесным протестом против смерти и средством
словесной борьбы с нею — борьбы, явившейся в помощь
монументальной борьбе, которая выражалась дотоле в сооружении
колоссальных царских гробниц, лишенных каких-либо надписей
или изображений» (Б. А. Тураев «Египетская литература».
Т. I. М. 1920, с. 36-37).
С завершением Древнего царства, в конце третьего тысячелетия
до н. э., погребальная литература претерпевает значительные
изменения. Теперь не только фараон располагал заупокойными
текстами, отправляясь в царство богов: подобная судьба
ожидала каждого. Уже при последних династиях
Древнего царства «Тексты Пирамид» начинают покидать погребальные
камеры всеегипетских владык и появляются на внутренних
и внешних стенках прямоугольных деревянных саркофагов
их подданных. Во многом — это те же «Тексты
Пирамид», но все-таки они уже настолько от них отличаются,
что явно представляют собой новый этап развития заупокойной
литературы. В «Текстах Саркофагов» (так их называют
в научной литературе) связанный с обожествлявшимся фараоном
солнечный культ переплетается с хтоническим (земным);
загробный мир располагается в совершенно особом месте
пространства вселенной, куда каждую ночь отправляется Ра
со своей свитой, чтобы сразиться с силами мрака.
Здесь, как и в «Текстах Пирамид», много магических
формул и заклинаний, упоминаний древних мифов
(уже в большей степени относящихся к Осирису)
и литургических речитативов. Все это разделено
на отдельные «изречения», или главы, которые имеют свои
названия, многие из которых вошли потом в «Книгу Мертвых».
На саркофагах XII-й династии
(ок. 1991 г. до н. э.) появляется
еще один текст, посвященный загробным странствиям
и относящийся по языку к эпохе Древнего царства.
Это знаменитая «Книга Двух Путей», созданная для того,
чтобы облегчить почившим дорогу к Полям Хотеи
(Поля Мира) — полям вечного блаженства, где пшеница
в рост человека, где не бывает неурожаев и голода,
где покойные пребывают в нескончаемом блаженстве
под сенью Наунет — таинственного неба загробного
царства.
Именно в «Книге Двух Путей» впервые появляются иллюстрирующие
текст изображения, имеющие столь важное значение в «Книге
Мертвых». Б. А. Тураев пишет о «Книге Двух Путей» так:
«Это иллюстрированный vade mecum покойника, облегчающий
ему путь по суше и воде загробного мира и состоящий
из карты последнего и текстов, которые распадаются
на 16 «глав» (сб. «изречений») в трех группах.
Первая группа начинается обращением к какому-то божеству,
дающему пропуск для путешествия по некрополю
Сокара Ра-Сетау, где умерший облегчает страдания Осириса,
который затем прославляется. Странствующий затем говорит
о своей победе над врагом, которого держит в своих
когтях, как лев. Все это заканчивается словами:
«Книга сия была под сандалиями Тота. Конец ее»...
Вторая группа говорит о паломничестве умершего по различным
египетским святыням, очевидно, перенесенным в иной мир.
Он заходит и в Гелиополь, и в Буто,
и в «Дом жизни Абидоса», и «на чистую землю
Нила»; везде видит местные святыни и примечательности.
Третья группа собственно и представляет «Книгу
о двух путях». После изображения дверей к этим путям
дается карта, разделенная во всю длину
красной полосой, изображающей «море огненное»:
сверху от нее — «водные пути», снизу —
сухопутные. Первые ведут сначала вдоль огненного озера;
текст предупреждает на перекрестке у огненного моря:
«не иди к нему». На суше душа проходит по плотинам,
охраняемым стражами, перед которыми приходится читать «изречение
прохождения» или выдавать себя за богов для свободного
пропуски. Оба пути сходятся, кажется, у Абидоса»
(там же, с. 60 — 61). Как видно
из приведенного описания, достижение мест вечного блаженства
было нелегким а порой и смертельно опасным
и становилось практически невозможным без точного знания
топографии загробного мира и иредставления «в лицо»
его обитателей. |